![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kotrunОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
meshock86 в Почему увольняются врачи из Самарского кардиодиспансера (текст)
meshock86 в Почему увольняются врачи из Самарского кардиодиспансера (текст)В Самаре разгорается скандал вокруг массового увольнения сотрудников из Самарского областного клинического кардиологического диспансера (СОККД). 17 сентября трое врачей отделения детской реанимации и интенсивной терапии написали заявления об увольнении. Из-за крайне низкой зарплаты (около 7 тысяч рублей) и непрозрачной системы её начисления за последние месяцы из отделения ушли 10 медсестер. В настоящее время в отделении осталось работать всего 13 медсестёр, при том, что по штатному расписанию полагается 29. Теперь увольняются высококвалифицированные врачи - они отказываются работать в условиях, когда нормальное функционирование кардиоцентра находится под угрозой.
19 сентября в министерстве здравоохранения Самарской области состоялся брифинг с обсуждением ситуации, на котором была представлена официальная точка зрения министерства и руководства диспансера. Уволившихся врачей туда не пригласили. Мы публикуем комментарий Андрея Владимировича Гурьева, врача отделения детской реанимации и интенсивной терапии - одного из трёх уволившихся.
"Весь конфликт произошёл не из-за денег, не из-за какой-то политической подоплёки, о чём я хочу сразу предупредить. Я человек, который в этом отделении получает, наверное, самую высокую зарплату, и я знаю, что я теряю. Это будет проблема и для меня, и для моих близких, в какой-то мере. Но мы, прежде всего, стоим на позиции, что наша работа, работа такого специфического отделения, должна проводиться на высоком уровне, иначе мы будем терять жизни детей.
К сожалению, вопрос этот возник не так быстро, всё длится на протяжении трёх лет, и наши заведующие, в общем-то, докладывают информацию главному врачу, но главврач, к сожалению, никак не реагирует на эти вопросы. Постоянно нас успокаивают, нам обещают, нас кормят завтраками. Мы всё это глотаем, глотаем, и наконец, доглотались до того, что сейчас у нас очень остро стоит кадровый вопрос со средним медицинским персоналом. Люди уходят, и притока больше нет. Наших медсестёр нужно очень долго готовить. Просто сестра, даже с каким-то специфическим опытом работы в отделении, не может у нас работать, потому что мы работаем на очень высоком уровне. Наши результаты говорят сами за себя. Наше отделение знают по всей стране, я так думаю, без ложной скромности.
Мы сейчас хотим добиться только одного, и всё начиналось с одного. Те шесть врачей, которые написали сначала просьбы снять с них интенсивность на 0,5 ставки, хотели добиться всего лишь контакта с главным врачом напрямую - не через заведующих, не через посредников. Они хотели задать лично вопросы главному врачу и определиться - есть ли у нас перспективы, как мы можем на них влиять, определить дальнейшую стратегию жизни отделения. Потому что мы очень интенсивно работаем и мы действительно уже очень устали. Нам надо было помочь хотя бы словом. Главный врач слушать нас, к сожалению, не захотел. Он прислал к нам гонца, который тоже ничего конкретного не сказал. Он ничего не обещал, сказал, что это просто доверительная беседа.
Следующим демаршем вы знаете уже, что было - конфликт с Петром Николаевичем Тощевым. Моя личная позиция и стратегия, почему я стою и не буду сдаваться до конца - только потому, что сейчас я не вижу абсолютно никаких шагов со стороны уже и Министерства здравоохранения, к сожалению, к тому, чтобы в отделение хоть кто-нибудь пришёл и узнал действительно потребности наши, наши кадровые потребности. Никто к нам не заходит. Нас пытаются растянуть, разлучить, включить свой глупый административный пресс, к которому мы совершенно привыкли, мы знакомы с ним. Сейчас нам удаётся спокойно к этому относиться, но мы на хороших нервах. Это сейчас мешает нашей профессиональной работе. Мы сейчас отрабатываем свои две недели, и в наших мозгах всё это кипит. Это очень плохо, потому что я лично боюсь сейчас ошибиться. Я буду работать последнюю неделю, стараться работать. И общение с прессой мне помогает высвободить свой мозг от этой информации и работать профессионально дальше. Но, к сожалению, я не видел никого в отделении, я не видел беседы с коллективом.
Гонцов из министерства, которые просто насмешили медицинскую общественность и подтвердили свою беззубость, больше к нам подсылать, я думаю, не стоит. Я хочу процитировать Шорохова Сергея Евгеньевича [заведующий отделением детской кардиохирургии в СОККД - Прим.ред.], который нам говорит постоянно: "Давайте работать, работать, и всё будет". То же самое я хочу сказать областному министерству и администрации. Может, вы начнёте всё-таки работать и слушать людей? Мы снизу вас попросили, но вы нас даже слушать не хотите. Извините, я знаю ситуацию. Я знаю, что я могу, я знаю, что может Пётр Николаевич, я знаю, что может третий врач [Анастасия Сонина - Прим.ред.], как они профессионально подготовлены. Мы знаем, как нам это далось, мы годами работаем, мы всё познали...
Бездействие и вот эта вот война - это абсолютно неоправданная тактика Министерства здравоохранения. Мы не за войну. Мы хотим, чтобы вы набрались мужества и всё-таки кто-нибудь из вас пришёл в отделение. Мы втроём уходим, но у тех, пятерых, оставшихся, есть вопросы. У медсестёр них тоже есть своё мнение, свои проблемы, причём насущные проблемы. Им очень тяжело. Мы понимаем, что очень обострили ситуацию, понимаем, как сейчас тяжело и нашим заведующим, под каким прессом они находятся, как им тяжело это всё слушать. Благодарю родителей за то, что они поддерживают их. Но наша позиция сейчас такая: мы хотели работать, но нам этого не дают, нас даже слушать не хотят. Призываю к мужеству нашу администрацию".
Марина Волчкова, Красное ТВ
19 сентября в министерстве здравоохранения Самарской области состоялся брифинг с обсуждением ситуации, на котором была представлена официальная точка зрения министерства и руководства диспансера. Уволившихся врачей туда не пригласили. Мы публикуем комментарий Андрея Владимировича Гурьева, врача отделения детской реанимации и интенсивной терапии - одного из трёх уволившихся.
"Весь конфликт произошёл не из-за денег, не из-за какой-то политической подоплёки, о чём я хочу сразу предупредить. Я человек, который в этом отделении получает, наверное, самую высокую зарплату, и я знаю, что я теряю. Это будет проблема и для меня, и для моих близких, в какой-то мере. Но мы, прежде всего, стоим на позиции, что наша работа, работа такого специфического отделения, должна проводиться на высоком уровне, иначе мы будем терять жизни детей.
К сожалению, вопрос этот возник не так быстро, всё длится на протяжении трёх лет, и наши заведующие, в общем-то, докладывают информацию главному врачу, но главврач, к сожалению, никак не реагирует на эти вопросы. Постоянно нас успокаивают, нам обещают, нас кормят завтраками. Мы всё это глотаем, глотаем, и наконец, доглотались до того, что сейчас у нас очень остро стоит кадровый вопрос со средним медицинским персоналом. Люди уходят, и притока больше нет. Наших медсестёр нужно очень долго готовить. Просто сестра, даже с каким-то специфическим опытом работы в отделении, не может у нас работать, потому что мы работаем на очень высоком уровне. Наши результаты говорят сами за себя. Наше отделение знают по всей стране, я так думаю, без ложной скромности.
Мы сейчас хотим добиться только одного, и всё начиналось с одного. Те шесть врачей, которые написали сначала просьбы снять с них интенсивность на 0,5 ставки, хотели добиться всего лишь контакта с главным врачом напрямую - не через заведующих, не через посредников. Они хотели задать лично вопросы главному врачу и определиться - есть ли у нас перспективы, как мы можем на них влиять, определить дальнейшую стратегию жизни отделения. Потому что мы очень интенсивно работаем и мы действительно уже очень устали. Нам надо было помочь хотя бы словом. Главный врач слушать нас, к сожалению, не захотел. Он прислал к нам гонца, который тоже ничего конкретного не сказал. Он ничего не обещал, сказал, что это просто доверительная беседа.
Следующим демаршем вы знаете уже, что было - конфликт с Петром Николаевичем Тощевым. Моя личная позиция и стратегия, почему я стою и не буду сдаваться до конца - только потому, что сейчас я не вижу абсолютно никаких шагов со стороны уже и Министерства здравоохранения, к сожалению, к тому, чтобы в отделение хоть кто-нибудь пришёл и узнал действительно потребности наши, наши кадровые потребности. Никто к нам не заходит. Нас пытаются растянуть, разлучить, включить свой глупый административный пресс, к которому мы совершенно привыкли, мы знакомы с ним. Сейчас нам удаётся спокойно к этому относиться, но мы на хороших нервах. Это сейчас мешает нашей профессиональной работе. Мы сейчас отрабатываем свои две недели, и в наших мозгах всё это кипит. Это очень плохо, потому что я лично боюсь сейчас ошибиться. Я буду работать последнюю неделю, стараться работать. И общение с прессой мне помогает высвободить свой мозг от этой информации и работать профессионально дальше. Но, к сожалению, я не видел никого в отделении, я не видел беседы с коллективом.
Гонцов из министерства, которые просто насмешили медицинскую общественность и подтвердили свою беззубость, больше к нам подсылать, я думаю, не стоит. Я хочу процитировать Шорохова Сергея Евгеньевича [заведующий отделением детской кардиохирургии в СОККД - Прим.ред.], который нам говорит постоянно: "Давайте работать, работать, и всё будет". То же самое я хочу сказать областному министерству и администрации. Может, вы начнёте всё-таки работать и слушать людей? Мы снизу вас попросили, но вы нас даже слушать не хотите. Извините, я знаю ситуацию. Я знаю, что я могу, я знаю, что может Пётр Николаевич, я знаю, что может третий врач [Анастасия Сонина - Прим.ред.], как они профессионально подготовлены. Мы знаем, как нам это далось, мы годами работаем, мы всё познали...
Бездействие и вот эта вот война - это абсолютно неоправданная тактика Министерства здравоохранения. Мы не за войну. Мы хотим, чтобы вы набрались мужества и всё-таки кто-нибудь из вас пришёл в отделение. Мы втроём уходим, но у тех, пятерых, оставшихся, есть вопросы. У медсестёр них тоже есть своё мнение, свои проблемы, причём насущные проблемы. Им очень тяжело. Мы понимаем, что очень обострили ситуацию, понимаем, как сейчас тяжело и нашим заведующим, под каким прессом они находятся, как им тяжело это всё слушать. Благодарю родителей за то, что они поддерживают их. Но наша позиция сейчас такая: мы хотели работать, но нам этого не дают, нас даже слушать не хотят. Призываю к мужеству нашу администрацию".
Марина Волчкова, Красное ТВ
